Московский театральный критик "Inner Emigrant" в 2018 году прогулялся по Перми. Вот его рассказ:
«Пермь, конечно, — город контрастов. Времени на знакомство не было совсем, но шанс увидеть Пермь не торжественно-мистериально-парадной, как во время Дягилевского фестиваля, упускать не хотел. И получил одно из ярчайших приключений.
1. ПЕРМЬ ИЗ ОКНА АВТО
Так случилось, что сначала я через почти весь центр города проехал на машине. Смотрел в окно и думал, как все это чудовищно. Полное смешение стилей в худших традициях России. Полностью уничтоженная историческая застройка. Повсюду эклектичные сооружения девяностых соседствуют со стеклобетонными уродами нулевых, все утыкано панельными домами из позднего советского периода, по которым вообще невозможно понять в каком городе ты находишься. Полный хаос, визуальный мусор. Помноженное на сильнейший, порывистый ветер сибирской осени создавалось удручающее впечатление. Пожалуй, это город, где депрессия — образ жизни, пробежало в голове.
2. ПЕРМЬ ПЕШЕХОДНАЯ
Пермь — город благородных и неиспорченных холмов. Принято считать, что это — Москва на семи холмах, но только в Перми понимаешь, что у нас уже давно все с землей сровняли.
Шёл среди всё тех же уродливых построек, мимо которых 10 минут назад проезжал на машине, начали один за одним прямо в самом центре возникать малоэтажные, роскошные деревянные дома. Резные наличники, архитектура, учитывающая ландшафт, трещины на стенах. В каждом домике индивидуальность. И все они, без исключения, запущенные, сгнившие и разрушенные. Им словно стыдно за новое уродливое окружение, и они буквально проваливаются сквозь землю. Почти в каждом из них — помойка до самой крыши. А там, где осталась жизнь, уже красуется вагонка и пластиковые окна. Эдакие франкенштейны. Не скажу, что был удивлен (такое у нас много где увидишь), но стало очень грустно.
В Перми очень сложно гулять пешком. Это город автомобилей. Везде парковка, пробки собираются даже не в час пик. Культуры вождения никакой. Все друг друга подрезают, несутся не пойми куда. Но это все проблемы почти любого российского города. В Перми вся недружелюбность и упадочность среды скрашена встроенными в неё арт-объектами и стрит-артом. Очень крутым, надо сказать, стрит-артом.
3. ПЛАН
Все, что я знал и на что по моим расчетам мне хватало времени — это найти каких-то пермских богов, пройтись по набережной, сходить в музей современного искусства Permm — Мекку, с которой город начал из упаднического превращаться в пространство декадентской красоты, и, конечно, узнать что же все-таки в Перми «не за горами» — счастье или смерть? Боялся все не успеть, поэтому опять прыгнул в машину и поехал к художественной галерее.
4. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ГАЛЕРЕЯ
В художественной галерее меня ждало первое сильное потрясение. Кажется, у нас лучше музея просто нет. Она расположена прямо в кафедральном соборе. Фантастическое здание, которое уже облепили лесами реставрации, но внутри ещё испортить ничего не успели. Старинные двери, старинные ручки. В Москве/Петербурге такого уже почти не найдешь — всюду мода, современность и неумение реставрировать убили историю.
Ты движешься из крошечного зала в крошечный зал. У тебя над головой высотой в метра три потолок, ты подходишь к дверному проему, заворачиваешь. И тут потолка больше нет, а в метре перед тобой оказывается огромный, высотой в четырехэтажный дом иконостас. Он словно стержень прорезает всю галерею. Ты прямо упираешься в него. Поскольку я ничего этого не знал, это была сбивающая с ног встреча.
Пермские боги — это совершенный феномен. Это сокровище Перми. Лучшее, что есть не только в городе, но и в нашей стране. Казалось бы, лики святых выполнены в какой-то светской и пестрой манере. На одном из распятий Христос выглядит скорее недоумевающим, чем страдающим, и этим меня полностью покорил. Но духовности и бога в этих скульптурах в разы больше, чем во всех ослепляющих сусальным золотом храмах и церквях. Все скульптуры выполнены из сосны, липы и березы. Какое золото может с этими материалами сравниться? Они живые, на них сколы и трещины.
5. НАБЕРЕЖНАЯ
Спустился к набережной Камы. Ее вроде как отреставрировали-реновировали. Выглядит безлико стильно. Опустевший участок у завода ближе к Мотовилихинскому району выглядит куда душевнее. Но сюда пришли стрит-артеры и внесли кусочек индивидуальности. Вновь из бездушной урбанистической среды возникло пространство индустриального города. Пешеходы, поток реки, рельсы поездов — все стало искусством. Вообще Пермь — лучший пример, как можно легко и относительно недорого превратить мрачный депрессивный город в территорию высокой культуры.
6. НЕ ЗА ГОРАМИ
Так по набережной дошел до здания речного вокзала, где и расположен арт-объект «Счастье не за горами», который пару недель назад стал главным героем новостей. Арт-объект убрали. Счастье уехало на реставрацию. Но пришли люди и из баллончиков на парапете коряво написали «счастье не за горами». Я бы возможно даже так и оставил. Даже когда кажется, что счастья в Перми больше нет, оно есть. Оно в людях. И они им делятся.
7. РЕЧНОЙ И Ж/Д ВОКЗАЛЫ
Выбраться с набережной обратно на холм центра города оказалось непросто. Вокзал находится на реставрации, проходов нет, навигации тоже. Плутал там минут 25, упираясь в заборы. И все заборы расписаны уличным искусством. Никакой музей уже не нужен. Город сам — лабиринт искусства. Найдя совсем не очевидную лесенку над путями, увидел один из самых красивых пейзажей в городе. Рельсы, уходящие под мост и старинный вагон, где зеленая краска испещрена красными разводами коррозии. Никогда эту картинку не забуду.
Выбрался на улицы города. И оказался перед каким-то чудовищным торговым центром с названием «Разгуляй». В честь этого урода назвали даже остановку. Остановку в самом центре. На ней я узнал, что подъезжающий старинный трамвай доставит меня до галереи Permm. А поскольку времени я потратил внушительно, да и трамвай выглядел прямо как из глубокого детства, в удовольствии себе отказывать не стал.
8. PERMM
Это главное разочарование. В моем необразованном уме именно галерея, которую сделал Гельман, стала импульсом к превращению всего города из упаднического поселения умирающей красоты в музей декадентского, но живого уличного искусства. Тогда я еще не знал, что та галерея была на набережной Камы, а нынешняя переехала в уродливое здание бывшего торгового центра. А в мире нет ничего уродливее российских торговых центров. Как по содержанию, так и по архитектуре.
По-началу, меня такой контраст даже заинтриговал. Мекка современного облика Перми обжила даже квинтэссенцию уродства. Но внутри галерея оказалась очень скромных размеров. Текущая экспозиция объединенная темой «имя рек» каких-то эмоций не вызвала. Больше впечатлила детская комната на третьем этаже. И конечно бирка. Пермяки, наверное, недоуменно вскинут бровь. Но когда мне в стильном музее на входе, продавая стильный билет, напомнили не терять бирку, я остановился и растерянно перебирая в руках все, что мне надавали от билета до каких-то рекламок, начал гадать, о чем из всего этого речь. Второй раз за сутки нарушать закон я не планировал. Оказалось, что бирка — это номерок из гардероба. И теперь я официально заявляю, что отныне только бирками их буду называть везде. Ну, что такое номерок в сравнении с биркой?
Но именно на выходе началось самое потрясающее. Город начал заигрывать со мной и открывать свою главную красоту.
9. ЕГОШИХА
На одном из лестничных пролетов галереи современного искусства я заметил табличку, что в музее есть некий интерактивный объект «Телескоп-каледойскоп», который необходимо обнаружить за пределами музея. Якобы он находится на самом краю долины реки Егошиха за зданием музея.
Не имея ни малейшего желания лезть туда, куда не следует, я подошел к смотрителям и спросил, не прикол ли это. Времени мол вообще не осталось, есть ли там что-то, надо ли идти? Вокруг меня собрался консилиум. Никто из смотрителей про этот объект ничего не знал. Вообще первый раз слышали. Я тут же сказал, что теперь просто обязан лично проверить. На что меня попросили, если найду, вернуться и рассказать. Но этого я уже сделать не смог физически.
Вышел из здания, обошел его. Подошел к обрыву. И нашел. На самом краю зеркальный треугольник. Действительно телескоп-калейдоскоп. Действительно интерактивный. Поворачивается к вам, отражая вид на долину — один из самых красивых пейзажей, что я видел в жизни. Рядом же с ним были какие-то очень заманчивые и очень опасные ступеньки.
Решив, что это только начало интерактива, начал по ним спускаться. Эту тропу я не забуду никогда. С одной стороны не мог перестать восхищаться ее красотой. С другой — с каждым шагом понимал, что назад дороги нет. Наверх я без переломов просто не заберусь.
Пока спускался, на моем пути возникали колодец, зеленая трава в запрудине, которая на промерзлой пред-зимней почве вполне выглядела искусством. Дальше мостик над петляющей и окрашенной ржавчиной рекой Егошиха. А я все шел и шел. Тропа не заканчивалась и начала уводить вверх, на противоположный холм. Чем дальше, тем меньше понимал, передо мной все еще искусство или уже просто город? Но, если город, то тогда откуда взялась вся эта неземная красота в таком заброшенном месте?
Поднявшись на холм, еле устоял на ногах, чтобы не покатиться вниз. Передо мной открывалось кладбище. Старинные надгробия в ворохе осенних листьев. Обычно искусство работает с темой смерти. Тут же сама смерть стала работать с искусством. Никогда прежде я так не смотрел на кладбище (а то, что это не арт-объект мне хватило ума догадаться).
Полностью уничтоженный, по одной из тропинок вышел на дорогу и двинулся к центру города. Прошел мимо церкви, которая в этом ландшафте напомнила скорее пироженку. Очень неуместная расцветка для такого величественного места. Эти старинные надгробия куда духовнее таких «реставраторских» новаций. Вышел за ограду. Холм кладбища остался позади. И тут я увидел, что на краю холма возвышается гигантский колокол. Не имел ни малейшего представления что это. Но ассоциация с Хэмингуэем возникла тут же.
Тут же вспомнил и про репрессии. Оказалось, что этот колокол — памятник их жертвам. Когда я только вылетал в Пермь, меня спросили, что я больше всего хочу увидеть в городе. Я конечно сразу сказал, что только Пермь-36. Ничего важнее про Пермь я не знал. Но, как оказалось, лагерь Пермь-36 находится в Пермской области. И доехать туда у меня не будет времени. Я поставил зарубку на будущее и как-то эту лагерную биографию города из головы вычеркнул.
Но тут, после этого колокола, я вновь пошел через тот же самый центр города. Мимо тех же деревянных домиков, мимо тех же решеток на окнах. И эти решетки обрели совершенно иной смысл. Пермь-36 находится в Пермской области. Но только физически. Ментально она все еще в городе. В его памяти, в его жителях. Тут же на стенах домов начал различать таблички общества «Мемориал», замечать остатки колючих проволок.
Подходя к самому центру, вдруг увидел гигантское и возможно самое уродливое здание города в виде черного куба. Пермский суд. Напротив в подвале столовая. Все то, мимо чего я проезжал на машине начало работать как искусство. Вот этот суд-столовая, где тебя сожрут в обеденный перерыв, и никто ничего не сделает. Адвокатские конторы вокруг ютятся по подвальчикам. Конечно, это сделано специально. Человек должен понимать, что против гигантской и уродливой российской судебной машины ему уже никто не поможет.
После этого, возвращение к Пермскому театру оперы и балета, вокруг которого на улицах начали возникать крафтовые бары, стильные рестораны, казалось чем-то зловещим. И только здание театра смогло это угнетенное состояние из головы выветрить. Театр здесь не только по содержанию, но и архитектурно — глоток спасительного свежего воздуха.
Пройдя к служебному входу в театр, обнаружил, что на двери уже красуется «Добро пожаловать» на всех языках мира. На всех, кроме, как выяснилось, собственно греческого (передаю сочувственный привет Теодору).
А я вдруг понял, что это было первое место, где меня поприветствовал город. Обычно я по незнакомым местам хожу растерянно. Вокруг тысяча деталей, каждая приковывает мое внимание, за каждой я пытаюсь разглядеть историю. И вид у меня от этого — самый противно туристический. Мне даже в Москве часто прохожие предлагают помочь что-то найти, отчего я впадаю в социопатический ужас. В Перми же за три дня ко мне не подошел никто. Суровые люди с обветренными лицами ходили мимо, словно призраки. И то, что другие примут за недружелюбность, я благодарно воспринимал как уважение чужих границ.
Ровно в этот момент я понял, почему именно в Перми удалось сделать «Закрой мне глаза». Город вообще весь про это. Сюда не получится приехать со своим самоваром. Красоту Перми нельзя увидеть, ей нельзя что-то навязать. Ее нужно именно обнаруживать. И этот импульс она поощряет с лихвой, одаривая незабываемым приключением.
Этот спуск к реке Егошиха, ее переход, словно реки Стикс, и внезапно возникшее кладбище, я не забуду никогда.
Спасибо, Пермь!
Надеюсь, до скорых новых встреч.»
